Предварение.

 

Для начала должен объяснить, что я очень люблю маленьких детей. В особенности, свою  двоюродную сестру. Что бы вы там не думали.

 

            Я и Панютин в бане.

 

 

Итак:

 

Сегодня я в Костроме. Наконец-то дождался.

Вообще-то говоря, меня эта вторая четверть страшно достала! Я каждый вечер зачем-то ложился не ранее двенадцати. Вставал утром в семь. Последнюю неделю я провел как бы в некотором забытье.

Короче, приехал.

У меня всегда была какая-то патологическая любовь к холоду. На пути в Кострому я с нетерпением ожидал чудовищного холода. Надо сказать, дождался.

Андрей купил спиртовой термометр по дороге, и повесил на стену. Помню, я тогда посмотрел на него, и удивился, не увидев никакого столбика. Дело в том, что низшее деление отмечает - 20ºС. В общем я нашел в этой деревне Аносово, так сказать, стихию. За месяц до поездки мне подарили отличный цифровой фотоаппарат. Канун Нового Года я провел на балконе с бинокуляром, пытаясь сфотографировать… снежинки. Теперь же я получил своеобразную лабораторию по изучению кристаллической решетки льда.

Я фоткал все. Это могло быть что угодно: мороженое яблоко или паутина, иней или узоры на стеклах, санки или заячьи следы, дохлую мышь или себя…

Я отрывался до той степени, на которую только было способно мое опухшее воображение.

А На следующий день меня попросили присмотреть за детьми. Их двое: Тоня – моя сестра, и Андрюша – сын нашей подруги Лены Баличевой, благодаря которой я, кстати, и оказался здесь. Проблема заключалась в том, что после пяти минут очень шумной игры (даже, если это прятки или молчалки) детки обязательно ссорились. Причем надолго, и чтобы помирить их, нужно применить немалое умение.

Я-то надеялся спокойно полежать, почитать Прачетта.

- Я считаю! – сообщила почему-то мне Тоня.

- Я прячусь – крикнул из-под моей кровати Андрей.

- РАЗ! ДВА! ТРИ! ЧЕТЫРЕ! ПЯСЬ! ШЕСЬ! СЕМЬ!..

- Пожалуйста, потише! – взмолился я.

- Я иду искать! Андрюшкааа! Где ты? – адресовала свой вопрос Тоня миру в целом.

- Я ЗДЕСЬ! – радостно завопил Андрей.

- Я НАШЛА ТЕБЯ!

- Ну вот! Я обиделся!

- Да ну тебя! Буууу! – провизжала Тоня. – ТРААААХ!

- мбмламамбл! – сообщил Андрей.

- Чё? – не поняла Тоня.

- мямблалллам! – посоветовал Андрей.

В общем, подобный диалог длился около пяти минут, пока они не разошлись по разным углам комнаты, и не начали орать, что они обиделись друг на друга.

Меня спасла Лена Иваницкая, живущая в доме напротив. Полчаса назад она попросила меня сходить к ней домой через некоторое время, закрыть печную заслонку, потому что она уходит на лыжах. И вот, полчаса спустя, я с наслаждением покинул это сомнительное общество и пошел к ней домой.

Подойдя к двери, я достал ключи. Затем я взялся за замóк и… прилип! Причем мгновенно и очень крепко. Я осознал, что если просто дерну руку, то сдеру себе кожу. Мне ничего не оставалось, как попытаться все же отпереть замок. Я вставил ключи и повернул. Ключи, мокрые из кармана, примерзли к замку изнутри. Применив немалое усилие, мне все-таки удалось их выдернуть.

Вся сцена напоминала какой-нибудь старый фильм с Чарли Чаплиным.

Когда я наконец зашел в сени, я оказался перед тремя дверьми. «Налево пойдешь – коня потеряешь…»

С третьей попытки я, как говорится, весь в сосульках, ввалился в дом. Замок, естественно, сразу же свалился мне на ногу.

В таком духе я выполнял почти все поручения.

 

*  *  *

 

Как всегда, кончились дрова. Леша (муж Лены Баличевой) и я долго выпиливали их из старой пристройки. В результате стало еще одним входом больше.

Вскоре, устав от пиления бензопилой, мы отправились обедать.

- Ой! – удивилась Лена. – А вы уже все напилили и нарубили?

- Напилили. Не нарубили.

- Так это, может, вы еще попилите?

- Ни чего себе! – возмутился Леша. – Вы тут будете щи хлебать, а мы дрова рубать?

Мы сели за стол.

- Ты борщ или капустник? – спросила Лена.

- Я?

Лена недоуменно заморгала.

- …борщ, спасибо! – ответил я.

Из печки Лена достала несколько огромных мисок с салатами.

- Ух тыыы! – восхитился я. – Ни хрена себе!

- Андрюх, дай-ка мне салатику! – попросил Дима.

Я удивленно посмотрел на него

- Какого из?

- Э… оливье…

Тут вошел Андрей.

- Мама! Писитай мне хнигу!

На обложке я прочитал, вероятно из-за общения с детьми, «школа харакири». На самом же деле там значилось «школа оригами».

 

*  *  *

 

Вечером мы с Андреем Панютиным заехали к Володе Паракецову, который живет в той же деревне. Когда-то он работал в нашей школе, теперь же он осел в этом благодатном месте. Здесь он приобрел дом, ведет хозяйство, продает мясо, шкуры.

В Январе у него всегда гостит куча народу. В частности, приехали Андрей Квашенко и Ксюша.

Мы сели за стол. Оказалось, что у Володиного сына Васи скоро день рождения. Поэтому Паракецовы решили лепить пельмени. Нас за столом было немного, но мы налепили, пожалуй, втрое больше необходимого.

 

Мы лепим пельмени.

 

Затем, даже после пива, нам вдруг стало скучно, и мы врубили какой-то фильм, под названием «темные воды». Якобы, триллер. Какая-то лобуда. Женщина, пятилетняя девочка, кого-то убили много лет назад, мерещатся приведения… в общем, бред.

Но у этого фильма было две интересные особенности. Во-первых, там все время капала вода. Причем, какого-то грязного, сортирного цвета. В какой-то момент там зачем-то тыкнули шваброй в потолок, и она туда воткнулась. Потом швабру вынули, и через дыру хлынула вода. Причем концентрация дерьма там была очевидно выше, чем в поносе.

Вторая особенность очень интересная, и, вероятно, характерная не только для этого фильма. Дело в том, что переводчик, по-видимому, обладал избыточным воображением. Или хотел приукрасить крайне однообразную речь актеров.

- Fuck you! – говорит пятилетняя девочка.

- Что ты делаешь? – восклицает переводчица.

- No! Fuck you! – орет ей в ответ мама.

- Да так, ничего… - вторит переводчица.

Причем этот феномен заметили и я, и Володя, и почти все присутствующие.

- Фак ю! – радостно закричал Паракецов, - я люблю тебя, папа! Фак ю! Пойду, схожу в сортир!

Тут в дверях появился Андрей Квашенко.

- Тааак… чего смотрим?

- Да тут – говорю, – канализацию прорвало, и говно хлынуло с потолка!

- А девочка сказала: «Fuck you!», что означает: ни хрена себе, дерьмище полилось! – продолжил Володя.

- А девушка увидела свое отражение в стиральной машине, и подумала, что запихала туда случайно свою дочку! – не отставал я.

- А потом открыла дверцу, и на нее хлынула вода, густо-коричневого цвета!

- Черт! Отличный фильм! – обрадовался Квашенко, - под пельмешки с пивом, отлично!

 

Мы долепили пельмени, и пошли в баню.

А баня-то у них ядрена. Паракецов – настоящий банный монстр. Он топит баню, ориентируясь в основном на то, закипит ли плевок в воздухе, или же все-таки не успеет.

На верхнем полке мог находиться только он, да Квашенко. Когда заходишь в его баню, то ощущаешь не приятное тепло, а недетский удар по башке, шарам, зубам, и т.п..

Через полчаса я буквально превратился в айсберг, почему-то доплывший до тропиков. Я, честно говоря, и представить себе не мог, что во мне столько жидкости. Столько пота из меня не вытекало никогда. По-моему, на следующее утро я стал весить килограмма на два меньше.

Однако, после бани остался очень приятный осадок. Только пить вдруг по-страшному захотелось.

 

Паракецов, Вася, Андрей Квашенко.

 

Очень большое неудобство доставляло наличие в какой-то момент сразу четырех Андреев. Это я, Андрей Панютин, Андрей Квашенко, Андрей Михалыч (сын Паракецова). Еще был Андрей Баличев, сын Лены, однако он, к счастью, ни разу у Паракецова не был.

 

Уже было поздно, и мы с Андреем поехали домой.

Эта дорога относительно безопасна в это время года, благодаря высокому снегу по краям. Поэтому на ней можно, конечно, с известным риском, разгоняться до высоких скоростей.

Панютин и решил для тренировки езды по зимней дороге «прокатиться».

Ну что можно сказать… до 80 км/ч разогнался.

Основная проблема была в том, что уже совсем стемнело, видно было хреново, и времени на реакцию было мало.

Вот впереди резкий поворот. Машину начинает заносить. Мы сминаем сугроб справа. Затем нас заносит налево. А потом машину разворачивает, очень мягкий толчок, и лоб накрывает снежной волной.

 

         Паракецов, Ксюша и Мишаков.

 

Мы протаранили сугроб на пару метров вглубь.

Но засели слабо. Я и сын Паракецова Мишаков легко ее вытолкали.

Повезло, что мы не сорвали себе противотуманки. Когда мы выехали, все за кенгурином было забито спрессованным снегом.

Андрей, по его словам, в последующий раз разогнался уже до ста.

 

*  *  *

 

Как-то пришла к нам Лена Баличева.

- Почините мне, пожалуйста, кочергу!

- Кочергу? – удивился я. Я тщетно пытался себе представить, как можно было починить кочергу. Более того, я не очень понимал, как можно ее сломать!

- А где она?

- Вот. – Лена  протянула мне вполне нормальную кочергу.

- Ну… и где она сломана? – в полном недоумении уставился я на сей предмет.

- Вот. – Лена протянула мне палку, обугленную на одном конце.

Короче, выяснилось, что эта кочерга имела когда-то при себе деревянную ручку. Потом конец деревянной палки сгорел, и она вывалилась.

У Панютина была с собой чрезвычайно удобная дрель на аккумуляторе. Кроме того, к ней прилагалась насадка для завинчивания шурупов. Кстати, этот прибор так и именовался в инструкции по эксплуатации: шуруповерт.

На коробке было написано: «шуруповерт перед эксплуатацией обязательно прочитайте данную инструкцию».

Обычно, впервые сталкиваясь с подобными инструментами, и никогда не читаю инструкцию, но из-за красивых синих букв я почему-то решил ее прочитать.

Процитирую лишь некоторые, на мой взгляд, лишь наиболее абсурдные пункты.

1)Содержите рабочее место в чистоте. Присутствие большого количества хлама является причиной травм.

2)Будте внимательны к окружающей среде.

3)Не используйте инструмент для работ, к которым он не приспособлен, например, не используйте циркулярную пилу для резки бревен или веток деревьев.

4)Убирайте инструмент на место.

5)Сохраняйте осторожность при обращении с инструментом.

6)Бережно обращайтесь с инструментом.

7)Не повредите шнур питания при обращении с инструментом.

8)Не переоценивайте свои силы. Всегда занимайте устойчивое положение и сохраняйте равновесие.

9)Будьте бдительны. Следите за тем, что вы делаете, будьте благоразумны и не работайте, если вы устали.

10)Помните о разумной осторожности.

11)Сохраните эти инструкции на черный день.

 

Я чиню кочергу.

 

 

Однажды Дима пошел в лес на лыжах, и притащил оттуда елку. Он нашел там здоровое поваленное дерево и каким-то образом отодрал от него вершину. Всю дорогу, на лыжах, он тащил эту ель на горбу. Дома мы нарядили ее (к рождеству) всякой всячиной, поставив у стола.

Это была, так сказать, елка-идеал. Она идеально подходила к комнате по размеру и форме. У нее была очень красивая, толстая, мягкая, но при этом прочная хвоя. Красивая, как говорят, пушистая… наконец, она была очень удачно наряжена.

Как только я увидал это чудо природы, мне сразу вспомнилась она забавная история.

Недалеко он нашего дома, на метро Беляево, есть бассейн. Это обычный бассейн с голубой, хлорированной водой, глубиной около трех с половиной метров. Я иногда туда хожу, дабы компенсировать отсутствие воды, не покрытой льдом.

Как-то, в начале Января, я вдруг очень расстроился, и почему-то удивился, увидев лед на большинстве рек и прудов.

Тогда, для успокоения нервов я решил снова наведаться в бассейн.

Я сумел завести хорошие отношения с одним старичком инструктором. Расспросив его, как у него дела, и услышав неизменное «мокро», я нырнул в воду, и сразу буквально выпрыгнул от удивления из воды. На самом дне, в центре бассейна, я увидал елку. Обычную, искусственную елку, покоящуюся на глубине трех метров. Я подплыл к ней, и внимательно изучил. На ней были следующие украшения:  немного мишуры, звезда на вершине, и довольно странные образования в виде веревочек и металлических шариков. Потрогав их, я с удивлением понял, что это не что иное, как свинец. Очевидно, ее увешали свинцом, чтобы она не всплыла. Попробовав ее приподнять, я убедился, что ее очевидно перегрузили. Даже под водой требовалось немалое усилие, чтобы оторвать ее ото дна.

Я подплыл к этому мужичку, и разузнал, что они справляли Новый Год с аквалангами на дне. Они (вся группа инструкторов) в специальные бутылки с сосками налили шампанское, опустили на дно также телевизор в специальном боксе, и благополучно встретили праздник.

Потом он наклонился ко мне, и с важным видом прошептал на ухо: «это была моя идея!»

Вот так-то – подумал я тогда, – вот так-то: до каких пределов может доходить воображение некоторых людей, и какую они могут извлекать из него пользу.

 

На следующий день мы с Димой одни пошли в баню, так как Панютину стало лень.

Девушки были там перед нами, и повели себя, как обычно, чрезвычайно расточительно. Они почти не оставили нам холодной воды. Сама баня к тому времени уже совсем остыла, и, сколько мы не поддавали пару и пихтового масла, настоящей влажной банной жары не получалось.

Недостаток холодной воды ввел меня в полный ступор. Тогда Дима набрал таз снега и занес его в баню.

Затем мы сидели на полках, дрожа от холода (фигурально выражаясь) около получаса, но этого оказалось недостаточно для полной растопки снега.

Тогда мы, проклиная агрегатные состояния, фазовые переходы и вообще физику в целом, стали лить туда кипяток, и разбалтывать снег руками. Через некоторое время у меня совсем замерзли руки, и я поднялся, с недоверием созерцая получившееся. А получилась устойчивая смесь изо льда и воды, температурой 0ºС.

Следующие полчаса мы провели, наполовину обливаясь, наполовину обсыпаясь сией субстанцией.

Однако, я добился того, чего хотел:  помылся.

 

*  *  *

 

Как-то сидели мы в доме у Лены.

Наши маленькие ребятишки решили устроить эдакий театр на пальцах.

Вышел Андрей, со зверюшками, надетыми на все пять пальцев.

- Это – говорит он, - мисутка Панда. Это – обезьянка Чичи. Это – зираф Сорокин…

- Сорокин? – переспросили мы хором.

- Аха, зираф Сорокин.

Я удивился, откуда он мог взять имя Сорокин! Ведь ни в одной детской книге, ни на одной кассете, как я сейчас понял, даже нет ни одного близкого знакомого, словом, нигде фамилию Сорокин он не мог взять. Или он сам ее придумал…

Затем вышла моя сестренка, и сказала следующее:

- А теперь он – сообщила Тоня – тракт!

- Чего? – не понял я. – Кто такой Тракт?

- Да нееет! Он тракт!

Она имеет в виду антракт – сказала Маша.

- Я несу морозенное! – закричал из-за стенки Андрей.

И он выбежал с целым пакетом деталей «Лего». Тоня и он принялись вынимать разноцветные фигурки и раздали каждому по одной.

- Да… и только попробуйте не доесть! – с серьезным видом пригрозил Леша.

- Он тракт закончен! – сказали Тоня и Андрей хором.

- А сейчас я вам песенку… – вдруг залепетала Тоня, – пе… песенку спою… спою пе-песенку… спою… спою…

- Песенку? – подсказал Дима.

- Да. Песенку.

Тогда Тоня достала изображение Богоматери, и кружась с ним, стала что-то тихонько напевать.

Когда она закончила, мы все бурно зааплодировали нашим артистам. Вышел Андрей, и объявил «он тракт».

Когда Тоня танцевала, мне почему-то вспомнился случай, коему я, к сожалению, не был свидетелем. Тогда, Тоня задала такой вопрос:

- А на небе, там кто? Бог-отец, или Бог-детеныш?

Маша, честно говоря, затруднилась ответить…

 

Этим же вечером мы с Димой снова отправились в баню.

Пока Леша еще дотапливал, мне вдруг взбрело в голову пофотографировать ночные пейзажи. Я остановил свой выбор на сосульках.

Когда я сделал вполне неплохие кадры, у меня вдруг всплыла мечта идиота, сфотографировать каплю на лету.

Я поднес цифровичок к самой сосульке, и стал пытаться поймать момент, когда капля находилась прямо перед объективом.

Я откровенно не хочу вспоминать об этих, дурацких на мой взгляд, мгновениях.

Я сделал порядка сотни прекрасных, профессиональных фотографий, на которых крупным планом изображена сосулька. Иногда на ней видно повисшую каплю. При этом я все больше и больше замерзал.

Наконец, когда у меня уже совсем закоченели пальцы, и мне стоило немалого труда заставить их двигаться, чтобы нажать на спуск, я понял, что я поймал.

Я понял это по тому, что вспышка зафиксировала какой-то блик прямо перед собой.

А посмотрев на экран, я увидел отличную, четкую каплю. И я рад продемонстрировать ее здесь, в этом тексте.

Мои страдания увенчались успехом. Черт, искусство иногда действительно требует жертв!

 

Капля.

 

Но вернемся в баню. Мне как раз туда захотелось, дабы как следует отогреться.

На этот раз Леша потрудился на славу: баня была ядрененькая!

С сосулек, видимо, из-за пихтового масла, разговор у нас плавно перешел на технику стробоскопической фотографии.

Дима в свое время в лаборатории фотографировал летящие пули. Пуля из хорошего нарезного ружья летит со сверхзвуковой скоростью. При этом за ней расходится ударная волна. Пуля пролетает рядом с микрофоном, который реагирует на волну, и срабатывает вспышка. Дима пробивал разные вещи. Например, долларовую банкноту (с ребра). В тот раз у Вашингтона получилась прическа, как у Барта Симпсона. Пробивал мыльный пузырь. При этом получалась очень интересная картинка: пуля виднелась внутри пузыря, а также видна была дырка, начинающая уже потихоньку расходиться. Мел пробивали уже в конце, так как требовалось очень много времени, чтобы осела пыль. А на Димин вопрос, можно ли пробить яблоко, ему ответили, что да, но только при условии, что отскребать яблоко с потолка он будет сам.

Поддавши в очередной раз пихтового масла, мы выскочили в снег.

Я позволю повторить слова одной моей знакомой. Для тех, кто ни разу не прыгал в снег, или в ледяную воду после бани (надеюсь, таких немного), хочу сказать, что когда после бани туда прыгаешь, наступает такой короткий момент, абсолютного физического счастья.

Я не буду рассуждать на всякие философские и биологические темы, наверняка, кто-то с этим не согласится, но для меня эта формулировка очень точна.

 

Отъезд.

 

Время к концу подошло… а здесь здорово…

Вот, вчера ходили с Димой на лыжах, километра на четыре в лес. Тогда еще за нами увязалась паракецовская собака Барс. Мы спугнули с елки здоровенную кополуху (глухарку).

Надо собираться…

Как всегда, наибольшее количество дел появилось тогда, когда этого хочется меньше всего!

Помимо того, чтобы собрать свое барахло, оказалось, что надо заколачивать дверь в подвал, чинить трубу в печке, сжигать какой-то, большей частью, не наш, мусор и т.д..

Особенно странная история вышла с заколачиванием двери.

А дело в том, что когда мы отпиливали постройку ради дров, то подвал оказался открытым. Поэтому, чтобы туда нельзя было залезть, мы решили ее заколотить. Но вся проблема заключалась в том, что заколачивать было, собственно, и нечем! Мы с Димой покопались на развалинах пресловутой пристройки, и нашли там какую-то корявую железяку. Немного поразмышляв над ее происхождением, мы пришли к выводу, что это изуродованная строительная скоба. Затем, вооружившись молотком, мы водрузили сей предмет на камень, и принялись выпрямлять. Где-то двадцать минут прошло, и мы заставили ее принять свою предполагаемую первоначальную форму.

Тогда Дима схватил ее и приколотил ею один край двери к косяку.

Вдруг он извлек из кармана огромный, двадцатисантиметровый гвоздь. И, не говоря ни слова, прибил им другую сторону двери к косяку. В итоге получилась конструкция, которая наверняка отпугнула бы самых смелых воров. И если не прочностью, то одним своим видом.

Но этого нам показалось недостаточно, и мы еще некоторое время приколачивали дверь маленькими дощечками по всей окружности.

Вот так мы собирались.

 

Мы проводили Машу, Диму и Тоню на поезд, а сами уехали на Ниве.

А в Костроме мы встали. Прямо на светофоре. И не заводится ни в какую!

Андрей проколупался три часа, прежде чем точно установил причину. Сломались одновременно бензонасос и его реле. А бензонасос расположен прямо сверху бензобака. Пришлось разгружать всю машину. А тут еще от наших манипуляций сел аккумулятор...

Вместо того, чтобы добраться до Москвы затемно, мы приехали сильно после двенадцати.

 

Кстати, я не знаю, приехали ли мы, или нет. Я ведь дописал этот текст еще в пути...