Введение

 

Однажды, опоздав на урок физкультуры, я в наказание должен был бегать по кругу с гантелями. Как сейчас помню: на последнем круге я ощутил резкую острую боль в спине.

После нескольких дней непрерывных страданий меня стали посылать по самым разным поликлиникам. Диагноз оказался весьма неутешительным: «протрузия межпозвоночного диска между первым и вторым поясничными позвонками». А говоря по-русски, – грыжа. Спустя год я был направлен в ортопедический санаторий «Турист», откуда вернулся с твердым намерением впредь не попадать в это место. Но по иронии судьбы через пять месяцев я снова был вынужден туда лечь. Теперь я хочу рассказать о муках и лишениях, которые меня там постигли.

 

 

Глава 1. Начало

 

До «Туриста» я добрался на электричке.

Стояло чудесное морозное утро, все ветви были покрыты розовым инеем.

Санаторий (или больница) расположен (расположена) на холме примерно в 30 км от Москвы на северо-запад.

В этот раз меня направили в тот же корпус, где я уже лежал. Только я подошел ко входу, как из окна высунулась голова одного моего хорошего знакомого и закричала: «Здорово, Андрюха!»

 –   Серега! – обрадовался я.

Серега лежал вместе со мной в прошлый раз. Он немного восточного облика, с курчавыми волосами. У него кожаная куртка, и он убежденный репер.

–        А ты давно тут? – спрашиваю.

–        Сегодня уезжаю!

–        Подлый ты человек – говорю, – не дождался!

Вот ведь обидно! И никого кроме него из знакомых больше не было. Но самое страшное было еще впереди.

Я прошел в палату и увидел… кучу второклассников! Вот это то, чего ни один подросток себе в жизни не позволит! Я решил твердо настоять на том, чтобы меня переселили в другую палату.

–        Привет – сказал один из них, невероятно толстый, - ты новенький?

–        Нет – отвечаю, - уже который месяц лежу, ты просто не заметил!

–        А! – понял он, - а меня зовут Савва! – сообщил Савва и с довольным видом пустил слюну.

–        А ну лежать, ******! – пригрозил единственный парень моего возраста, – тупые, что ли?[1]

Он был несколько похож на клоуна, которого не стригли год. У Андрея (его так же звали) были длинные светлые волосы. Он явно выработал у этих «мелких уродов», как он любил говорить, рефлекс, поскольку Савва сразу же бросился на кровать и тихо лег, с бульканьем всосав слюну. Андрей неплохой парень. Он обыграл меня в шахматы.

Необходимо было бы много времени, чтобы я смог бы почувствовать себя в этой, весьма разношерстной компании как дома.

Через день меня наконец-то перевели в другую палату.

Однако и там оказались в высшей степени странные личности. Одну из них звали Игорь. Он сразу привлек моё внимание тем, что все время разговаривал по телефону.

Через полчаса интересных наблюдений я подошёл к нему и с удивлением обнаружил, что в руках у него ничего не было! Рукой он держался за ухо.

–        Игорь – удивился я, – с кем ты разговариваешь?

–        Не мешай! – посоветовал он.

У бедолаги явно было непорядок с мозгами.

Во время тихого часа он вдруг поднялся на локтях, и с радостной улыбкой заявил: «Ёжики и лесбиянки!»

–        Ты о чем? – не понял я.

–        ИГОРЬ, ЗАТКНИСЬ! – проорал Антон, - сейчас лаптёй кину!

Игорь медленно повернулся к нему.

–        Не верю! – и тут же свалился за кровать от меткого удара ботинком по лбу.

–        Не верю! – напомнил Игорь, снова ложась в кровать.

Антон был единственным разумным из всех тамошних больных.

 

Глава 2. Смысл?

 

Утром меня позвали на электростимуляцию. Я зашел и лег на кровать на живот, сняв майку. Мне налепили два электрода на спину и придавили подушкой.

–        Тебе посильнее или послабее? – спросила Ирина Викторовна, нажимающая какие-то кнопки.

–        Сильней, конечно, я ж тренированный уже… ЫЫЫЫ! – это меня насквозь проткнули стальным стержнем.

–        П-послабее, пож-жалуйста! – попросил я. Через меня, как выяснилось, прошло 60 мкА.

Затем я должен был идти на тренажеры. Женщина, похожая на домомучительницу из «Карлсона» строго оглядела меня и показала пальцем на конструкцию, напоминающую самолет.

–        Сюда! – грозно скомандовала она

–        Чего? – не понял я

–        Залезай!

Я кое-как залез туда и посмотрел на неё.

–        Ноги сюда! Нет! Руки сюда! Нагнись! Ещё! Марш! – орала фрекен Бок.

–        Потише, пожалуйста! – взмолился я. У меня даже голова заболела.

Придя в палату, я с усилием залез на кровать и принялся читать роман Стейнбека «Зима тревоги нашей».

За обедом произошёл курьёз, достойный старых фильмов с Чарли Чаплиным. Только обитатели нашей палаты сели за свой стол, как ножки его подломились и  все, включая искусственные цветы, оказалось почему-то на Антоне.

–        БОже мОй! АнтОн! Ты что сделАл? – строго вопросила злая воспитательница Надежда Ивановна.

–        Извините, у меня нет настроения отвечать на идиотские вопросы! – едко пробурчал Антон из-под кучи котлет.

Ночью было еще интересней. Мои «однопалатники» решили, что нет ничего смешнее, чем кидаться рулонами туалетной бумаги. Ведь так красиво, когда рулон, словно сияющая белая комета в ночи, стремительно несется через комнату, а сзади него развивается трепещущий хвост, разбрасывая белые искры! Вдруг очередная комета, поменьше и побыстрее остальных, пронеслась над моей головой и со странным хлюпом врезалась в Игоря. Когда мою тумбочку окропили белые брызги, я понял, что это был пузырек с замазкой, лопнувшый при ударе об Игоря! Раздалось душераздирающее «ФУ!», и Игорь затих.

На следующее утро меня разбудила голова Надежды Ивановны с огромными очками, через которые виднелись маленькие свиные глазки. Она показалась мне страшно похожей на голову моей очень вредной одноклассницы.

–        А ну-ка все быстрА встАли! – тщательно, словно логопед, выговорила она.

–        Так! За стол, писАть АбъАснительную!

Игорь, как в анекдоте, весь в белом, поднялся и сообщил: «А я ничего не сделал!»

–        Я вижу! – с нескрываемым сарказмом заявила Наив (так мы её называли).

Глава 3: Истина.

 

Читателю может показаться, что в больнице постоянно происходили какие-то интересные события, постоянно кто-то чем-то кидался, что-то ломалось, кто-то калечился и т.д.. Это не так. Как правило, день проходил довольно скучно. Суточный режим привлекателен своим идиотизмом. Дело в том, что вся первая половина дня занята разными процедурами так, что свободного времени просто нет! Во вторую же половину дня заняться абсолютно нечем и приходиться сидеть и читать (впрочем, даже очень интересные) книги.

Подъем в 7-00. Далее почему-то целых два часа на туалет. Завтрак, таблетки. Последние, кстати, очень красивы. Их там целый паноптикум. И все разноцветные! Там есть всё, от уменьшенного голубого «яйца» до красивой прозрачной пилюли в форме тетраэдра! Наиболее подозрительные таблетки, как, например обычную, белую, с желобком, я не глотал, а прятал в карман. Я  и по сей день уверен, что под внешней безобидностью её на самом деле скрывался страшный яд! После завтрака в 9-30 все и начиналось. Меня звали на электростимуляцию (я далеко не лучшего мнения об успехах Ирины Викторовны, как врача). Я сидел на лавке около пятнадцати минут, пока всякие инфантильные девушки не пускали меня туда под предлогом переодевания. В это же время ко мне подбегали разные субъекты, зовя меня то на массаж, то еще куда-нибудь. Причем подчас туда, куда мне ходить было совсем не надо. После токобития я, страшно потея, отправлялся на фонофорез. Это когда спину намазывают какой-то, пахнущей ушной серой, дрянью; затем водят странной телефонной трубкой по спине двадцать минут. А затем спрашивают, лучше ли я стал себя чувствовать. Что можно на это ответить?

Однажды, после того, как я ответил «НЕТ!», медсестра сказала следующее: «Надо будет подсыпать туда побольше соли…» Это, по правде сказать, сильно поколебало мою веру в светлое будущее русской медицины.

После этого я со всех ног спешил в бассейн и выслушивал ругань медсестры. Она была очень похожа на Лугарецию из «Моей семьи и других зверей». Как варикозными ногами, так и ипохондрией.

Затем я заходил в бассейн, что мне едва по пояс. После этого мы полчаса ворочали ногами в воде, а затем гуськом, как в тюрьме, выходили из воды и шли в душевую. Я всем назло шел обратно в корпус, распахнувши куртку с мокрыми волосами. Естественно, опаздывал на массаж. Я тщетно пытался ей втолковать, что не могу одновременно быть в бассейне, на фонофорезе и у неё. Она же не только утверждала, что все в больнице устроено как нельзя лучше, но и что я, «если поднатужусь», смогу быть одновременно везде. После массажа я, весь промасленный, плелся на укол, и, наконец, с распухшей задницей ложился на кровать. Через 10-15 минут отдыха раздавалось неизменное «А нукА все быстрА нА прАгулку!» и я прятался от дьявола в туалете. А когда меня всё же выгоняли, я как можно быстрее возвращался обратно. Просто я не мог долго находиться на улице. Стоило мне только на секунду взглянуть на лес в двухстах метрах от корпуса, как меня начинало непреодолимо тянуть туда.

Затем обед и два часа «тихого» часа. После этой сумасшедшей половины дня оставалось ещё пять часов абсолютного безделья.

В 21-00 отбой. А потом ещё два часа спустя вокруг меня летали тапки.

Иногда (сей момент предсказать невозможно) всех гнали смотреть телевизор. Фильмы мы смотрели довольно однообразные. Вот их полный перечень: «День мертвецов», «Ночь мертвецов», «Рассвет мертвецов» (две версии), «Возвращение мертвецов», «Зловещие мертвецы», «Зловещие мертвецы2», «Живые мертвецы», «Возвращение живых трупов», «Возвращение живых трупов (II часть)», а также почему-то «Один дома 3».

 

Глава 4 Проблемы.

 

Впрочем, иногда меня подстерегали неожиданности. Например, я узнал, что некий Юра Мартынов, лежащий напротив меня, обожает дайвинг. Через две недели он (сволочь!) поехал в Грецию.

В больнице очень популярной стала игра «Кто хочет стать миллионером» на мобильниках. Причем я (похвастаюсь!) оказался самым умным! Я пытался сосредоточиться на Пратчетте, но меня постоянно отвлекали.

–        Откуда произошел Пинчер? – спрашивал Юра.

–        Германия – подсознательно отвечал я.

Параллельно Серый отгадывал кроссворд.

–        Какой актер-динозавр раньше был плэйбоем?

–        Сильвестр Сталлоне.

–        Какая Европейская страна не имеет официального языка? Германия, Франция, Швейцария, Нидерланды.

–        Швейцария.

–        Ты, у***к! ****, **** ты на****ил? – ну и т.д.

Правильный ответ оказался «Нидерланды». Но клянусь, там Голландский язык! А в Швейцарии их как минимум пять!

Как-то у нас завязался спор по поводу ртути. Не помню, почему. В общем, Юра утверждал, что она твердая, потому что жидкость не может «бегать шариками». А все наперебой кричали, что она жидкая. Меня это жутко достало. Дело в том, что заставить их замолчать чрезвычайно трудно. Только пусть читатель не считает, будто все они такие глупые и злые. Нет, среди них есть хорошие ребята. Но в совокупности они представляют ядерную бомбу!

Необходимо как-то было заставить их замолчать. И тогда я спросил:

–        Эй, ты! Ты знаешь, что такое поверхностное натяжение и эффект фобности?

–        Э? – на меня все посмотрели в высшей степени ошеломленно.

Интересно, что если их запутать, причем одной фразой, то можно заставить их переваривать загадочное сообщение аж в течение минуты!

Скоро мне надо было уезжать на пару дней. Для этого я взял, и написал заявление.

 

 

Заведующей первым отделением больницы.

Прошу отпустить моего сына, Веденина Андрея, для консультации с гастроэндерологом, с 14.10.2005. по 16.10.2005.

С уважением, Веденина.

 

Войдя к моему лечащему врачу, я передал это ей. Она мне вернула её и сказала: вначале справа! Я – тээл!

В полном недоумении я отправился писать записку заново.

 

Заведующей первым отделением больницы, Кириченко Т.Л.

Прошу освободить моего сына, Веденина Андрея, для консультации с гастроэндерологом, с 14.10.2005. по 16.10.2005.

С уважением, Веденина.

 

«Справа! Справа!» – орала в ответ Кириченко Т.Л. «Давайте понимать друг друга с полуслова» – невольно подумал я.

 

Заведующей первым отделением больницы,

Кириченко Т.Л.

От родительницы, Ведениной В.Ю.

Прошу освободить моего сына, Веденина Андрея, для консультации с гастроэндерологом, с 14.10.2005. по 16.10.2005.

С уважением, Веденина.

 

Я просто бросил ей на стол, и поскорей убежал.

 

Глава 5 Сюрприз на последок.

 

Вернулся я из Москвы повеселевшим и посвежевшим.

Непосредственно перед тихим часом произошёл конфуз, в результате которого Юра буквально чудом остался жив. До сих пор не понимаю, как ему удалось спастись.

А дело было так: Два юмориста – искомый Юра и Антон решили «сделать прикол» Игорю.

Наши кровати состоят из деревянной рамы, на которую положены поперек доски. Так вот, они взяли, и вынули все эти доски, кроме одной, чтобы держался матрас.

Когда Игорь пришел, все с невинным видом сидели на кроватях. Он спокойно сел на край постели, и провалился. Мне сначала показалось, что он ничего не заметил. Он спокойно снял носки, а потом как будто разозлился. Он снял матрас и выдернул последнюю доску вместе с гвоздями. А потом сделал ужасную вещь. Он с размаху ударил этой доской о спинку своей кровати. Половинка доски с треском взлетела к потолку. Тут я автоматически крикнул: «Юра! В сторону!» - и он, что самое удивительное, катнулся в сторону и оказался на полу. А через мгновение половинка уже ударилась об матрас там, где он секунду назад лежал.

–        ИГОРЬ!!! ТВОЮ МАТЬ! ****

–        Сам дурак! – обиделся Игорь.

А на следующий день Игоря выписали.

Скоро и я стал собираться. Формально меня должны были выписать через два дня, но мы совершили обманный маневр и решили уехать пораньше.

–        Вот и сваливаю я от вас, козлов! – сказал я.

Я оставил им упаковку чая и печенья в наследство.

За мной приехали мама и Андрей.

Со всеми попрощавшись, я, не без облегчения, сел за руль. J

 

Конец…